elliottwave | Политические убийства в России

Я большой любитель аналогий в истории России, особенно таких которые происходили в начале 20го века и сейчас. Ибо они укладываются в мою "возмутительную" теории волнового развития событий на протяжении с 1905 года по настоящее время. Особенно если от тех событий, происходивших более 100 лет до сих пор остались материальные свидетельства, как то точное место убийства, памятник на нем, могила и прочее.
В этой связи я хочу вам рассказать об еще одном политическом убийстве, которое как и убийство Немцова в феврале 2015 года несомненно являлось политическим. И произошло почти ровно за 110 лет до убийства Немцова.
И схожесть тут не в том, что убитый в 1906 году был евреем, а мать Немцова тоже еврейка, а значит и Немцов еврей. И кстати Путин почему то решил именно это подчеркнуть в письме с соболезнованиями матери после убийства, назвав ее девичьей еврейской фамилией.
Сходство тут скорее в том, что и в убийстве Немцова, и в убийстве депутата первой Государственной Думы Михаила Яковлевича Герценштейна наверняка были замешаны государственные спецслужбы.

18 июля 1906 г. в Териоках (ныне Зеленогорск под Петербургом) был убит Михаил Яковлевич Герценштейн. Он был известным общественным деятелем тех лет. Специалист по финансам и банкам, Герценштейн в последние годы жизни активно занимался земельным вопросом. Михаил Яковлевич с момента образования вошел в кадетскую партию и стал основным разработчиком ее аграрной программы. Он был избран от Москвы в 1ую Государственную Думу и принимал активное участие в работе ее аграрной комиссии. Герценштейн был сторонником принудительного, за выкуп, отчуждения части помещичьих земель. Такая позиция задевала интересы крупных землевладельцев и вызывала ненависть к нему крайне правых. Не добавляло популярности в том лагере и его еврейское происхождение. Еще на его избрание депутатом Государственной Думы правая газета ;Московские ведомости; откликнулась статьей ;Еврейская победа над Москвой;, содержащей такие строки:
Таким образом Москва, отвечая на приглашение Государя императора прислать Ему лучших людей, посылает Ему ; Жида. Это вопиющий факт, но это факт, который уже ничем не смоешь с опозоренных им страниц истории Москвы и всей России…. Достаточно будет сказать Русскому народу, что Москва выбрала своим представителем Жида, чтобы весь народ Русский содрогнулся от ужаса и негодования.

Михаил Яковлевич получал многочисленные угрозы и вероятно относился к ним достаточно серьезно: незадолго до смерти застраховал свою жизнь на 50 тыс. рублей. Герценштейн трижды выступал в Государственной Думе по агарному вопросу и 19 мая 1906 г., оппонируя правительственной программе, в частности сказал:
Чего же вы теперь ожидаете?! Вы хотите, чтобы зарево охватило целый ряд губерний? Мало вам разве опыта майских иллюминаций прошлого года, когда в Саратовской губернии чуть ли не в один день погибло 150 усадеб?! Нельзя теперь предлагать меры, рассчитанные на продолжительный срок, необходима экстренная мера, а принудительное отчуждение и есть экстренная мера!
Эти слова остались практически незамеченными сразу после выступления, однако вслед за убийством именно в них стали искать причину случившегося. Крайне правые, пытаясь опорочить память депутата, представляли их как оправдание аграрных погромов, подвергали яростным нападкам, а зачастую и тенденциозно искажали.

На противоположном фланге, в среде кадетов и крестьянских депутатов Герценштейн пользовался большой популярностью и авторитетом. Когда Д.Ф. Трепов вел переговоры о «министерстве доверия» планировалось, что М.Я. Герценштейн получит портфель министра финансов. Но в ночь на 9 июля 1906 г. стало известно о роспуске Думы. Это было воскресенье, и Герценштейн проводил время с семьей в курортном местечке Териоки под Петербургом. В тот же день он выехал в Выборг, где собиралась депутаты разогнанной Думы, чтобы принять совместное заявление. Принадлежавший к правому крылу кадетской партии Герценштейн категорически возражал против содержавшегося в проекте призыва к гражданскому неповиновению до созыва новой Думы: отказу от уплаты налогов и воинской повинности. Тем не менее, он солидаризировался с большинством и наряду с 200 депутатами подписал «Выборгское воззвание» в этой редакции. Затем, он вернулся в Териоки, где проживал в гостинице женой и двумя дочерьми. 12-14 июля он принял участие в Териокском совещании кадетских депутатов и встрече с трудовиками.

18 июля М.Я. Герценштейн провел в Петербурге у товарища по кадетской партии В.Д. Набокова и возвратился в Териоки шестичасовым поездом. Около восьми часов вечера вместе с семьей он вышел на прогулку вдоль берега Финского залива. В одном километре от гостиницы Герценштейн был убит двумя револьверными выстрелами, а его дочь Анна ранена в руку. Нападавший скрылся в лесу.
Расследование, проведенное по горячим следам, получило сведения о подозрительных лицах, которые останавливались за несколько дней до убийства в «Северной» гостинице и на квартире станционного жандарма Тихона Запольского. Они демонстрировали оружие и панцири, рассказывали рабочим о своей принадлежности к революционерам и планах убийства Д.Ф. Трепова. Один из них, субъект в дымчатых очках, был замечен женой Герценштейна в слежке за мужем, причем она обратила на это внимание двух местных жителей. Подозрительная компания покинула Териоки поздним вечером в день убийства поездом, отходившим в 23-15. 19 июля был допрошен станционный жандарм Запольский, который показал, что субъект в дымчатых очках предъявил документы охранного отделения. Этим он объяснил проявленное гостеприимство. После допроса Запольский пытался уехать в Петербург и был задержан. Однако других данных о его причастности к убийству обнаружить не удалось, и вскоре он был освобожден.

Семья убитого депутата, справа налево внизу младшая дочь Герценштейна, жена и дочка раненая в руку
Незадолго до убийства Герценштейн получил письмо с угрозами от «Общества активной борьбы с революцией». А сразу же после, были присланы карточка и письмо c требованиями к семье покойного от «Коморры Народной Расправы» . Такую же карточку нашел служитель гостиницы Янович в одном из номеров, где останавливались подозрительные незнакомцы.

Кроме того обнаружилось, что московская вечерняя газета «Маяк» опубликовала сообщение о смерти Герценштейна 18-го числа за несколько часов до убийства. В прессе того времени и современных исследованиях можно встретить утверждение, что «Маяк» – черносотенный листок малого формата, однако это не так. Газета только что появилась (публикация была во втором номере) и представляла собой нейтральное новостное издание. (Издание, вероятно, вскоре заглохло, во всяком случае, в РНБ хранится всего 5 номеров. Позднее действительно появилась одноименная черносотенная газета) Допрошенный редактор А.Н. Грен рассказал, что получил эти сведения от В.В. Оловенникова, редактора черносотенной газеты «Вече» , с которой «Маяк», судя по выходным данным, печатался в одной типографии на Большой Дмитровке. Своим стилем «Вече» выделялась даже на фоне другой черносотенной прессы. Например, заметка, посвященная гибели Герценштейна, называлась «Одним жидом меньше» и заканчивалась словами:
Лучше отрезать один зараженный член, нежели дать заразиться всему организму. А наша Россия немедленно, но постепенно заражается тлетворным заболеванием жидовской революции… Жидов же и помимо Герценштейна чересчур довольно.

Либеральные газеты были уверены в причастности черносотенцев к убийству, однако, несмотря на имевшиеся описания, найти подозреваемых не удавалось. Убийцы сами вывели на свой след. Один из них, член Союза русского народа Егор Ларичкин, хвастался перед товарищами своим участием в деле, новым костюмом, часами и обещанными деньгами. Бывшие дружинники Союза И.А. Лавров и Н.И. Зорин, задержанные за незаконное ношение оружия (выданное им еще как членам СРН) поделились в тюрьме этой информацией с другими арестованными. В результате на них вышел присяжный поверенный Г.Ф. Вебер, представлявший интересы вдовы. Так под подозрение попал ряд членов боевой дружины, подчинявшейся непосредственно Главному совету СРН. В Териоки выезжали десятники Путиловского завода А.В. Половнев и И.Я. Рудзик, охранники при главном совете Е.С. Ларичкин и С.А. Александров, а также Л.А. Тополев (Гамзей Гамзеевич), Г.В. Беляев и А.Е. Казанцев (Казанков). Руководил ими командир боевой дружины, кандидат в члены Главного совета СРН Н.М. Юскевич-Красковский. Ларичкин был молод, любил выпить и похвалиться, при этом детали его рассказов менялись. Герценштейна по его словам убил он, в другой раз называл москвича Казанкова, стрелял также Тополев, но промахнулся.

Все это было известно и охранке. По воспоминаниям главы Петербургского охранного отделения А.В. Герасимова ему о деталях дела докладывал агент Михаил Яковлев (вероятно, это ошибка, в показаниях различных лиц неоднократно фигурирует агент-союзник Степан Яковлев) «…но принять против дружинников какие-нибудь самостоятельные меры я не мог, ибо Лауниц [петербургский градоначальник], покрывавший их, был моим начальником» . По словам Яковлева «за убийство профессора Герценштейна было получено от Лауница 2000 рублей, которых исполнители между собой не поделили. Начались между ними споры – и все дошло до газет». Надо сказать, В.Ф. фон дер Лауниц действительно покровительствовал дружинникам СРН, пользовался их услугами. Но убедительных данных о его причастности к преступлению и даже просто поощрении убийц – нет. Суммы полученные исполнителями были заметно меньше, о конфликтах между ними ничего не известно, а причины газетной информированности указаны в воспоминаниях неверно. Сам Герасимов весьма негативно относился к фон дер Лауницу (и это проявляется в мемуарах), которого подозревал в интригах против себя. К тому же он не смог предотвратить убийства градоначальника эсерами, что стало одной из его крупнейших служебных неудач.

Запольский, покинувший Териоки и ставший городовым в Петербурге, узнал на Садовой «человека в дымчатых очках» и препроводил его в полицейский участок. Им оказался упомянутый выше Александр Половнев (Сашка Косой, он был слеп на один глаз). При нем был найден револьвер с патронами и панцирь. Однако после разъяснений Половнева о непричастности к убийству и предъявления билета Союза русского народа он был отпущен.

К тому времени, когда неповоротливая Фемида объявила подозреваемых в розыск, все они кроме Сергея Александрова успели скрыться. 8 февраля 1907 г. в Финляндии, в Кивенаппе (Первомайском), началось слушанье по делу об убийстве Герценштейна. На первом заседании Александров сначала отрицал свое участие в деле и даже посещение Териок. Однако его опознали 2 финских констебля, которые видели его за несколько дней до убийства. Свидетели со стороны обвинения Лавров, Зорин, Романов подтвердили свои показания следствию и рассказали об убийстве со слов Ларичкина. И уже вечером первого дня процесса Александров дал подробные показания с новыми неизвестными деталями. Он рассказал, что 15 июля по заданию Юскевича-Красковского в Териоки выехали: Половнев, Пименов, Ларичкин, Рудзик и Казанков. В Союзе им дали карточки «Коморры». Сам Александров приехал в Териоки 16-го и о том, что цель поездки – убийство Герценштейна узнал от Половнева уже на месте. Не одобряя его, он покинул Териоки утром следующего дня. 18-го, в день убийства, в Териоках находились Юскевич-Красковский, Казаринов, Половнев, Казанков и Ларичкин. Двое последних стреляли в Герценштейна, а Половнев их прикрывал. О подробностях убийства Александров узнал от Ларичкина и Половнева.

Николай Зорин и солдат 146 Царицынского полка Яков Крикса, до поступления на военную службу тоже бывший дружинником, рассказали суду, что Н.М. Юскевич-Красковский давал задание убить директора Семянниковского завода И.И. Гиппиуса. Кроме того Крикса оказался свидетелем убийства рабочего Алексея Мухина, совершенного Ларичкиным 4 мая 1906 г. Мухина союзники подозревали в том, что он выдает имена дружинников революционерам.

На суде были оглашены показания Авдотьи Лавровой о том, что после допроса мужа к ней пришли несколько человек и, угрожая смертью, требовали выдать местонахождения его и Зорина. Среди них был и Александров. Последний не отрицал визита, но говорил, что угрожал не он.

Кроме того на процессе выяснилось, что источником московских слухов об убийстве Герценштейна был выезжавший в Териоки В.В. Казаринов. Запольский опознал Александрова, как одного из ночевавших у него за несколько дней до убийства, но доказательств того, что тот находился в Териоках 18-го найдено не было. 3 апреля 1907 г. Александров был осужден на 5 месяцев тюрьмы за недонесение. Он признал вину и остался удовлетворен приговором. Его осуждению способствовало то, что на первых заседаниях суда он остался без какой-либо юридической помощи со стороны Союза и сам дал признательные показания. Тем не менее, товарищи от него не отвернулись, после освобождения Александров продолжал служить и жить при Союзе. Позднее он отказался от своих прежних показаний и на последовавших процессах не свидетельствовал против союзников.

Незадолго до вынесения приговора Александрову, 14 марта 1907 г., был убит друг Герценштейна с гимназических времен, редактор «Русских Ведомостей», Григорий Борисович Иоллос. Он тоже был евреем, депутатом первой Думы от кадетов. Упоминавшаяся газета «Вече» откликнулась статьей «На похоронах жида Иоллоса» :
Кого сейчас мы схоронили?
Кого лишились навсегда?
Кого мы в землю опустили
Кого ж? Пархатого жида…
Заканчивалась заметка неоригинально: ;Еще одним жидом стало меньше;.

А в июне 1907 г. разразился скандал. Выяснилось, что убийство редактора организовал черносотенец Александр Казанцев, тело которого было найдено 27 мая под Петербургом. Непосредственный убийца Иоллоса Василий Федоров обратился к эсэрам, переславшим после проверки его заявление газетам. Федоров был рабочим с неопределенными революционными взглядами. Через социал-демократа Петрова познакомился с неким Александром Казанцевым, с которым Петров когда-то работал на одном заводе. Петрова вскоре арестовали и выслали. Казанцев выдавал себя за эсэра максималиста и организовал покушение в январе 1907 г. на Витте. Однако бомбы, опущенные в дымоход его дома Федоровым и Степановым, не взорвались и были обнаружены. Затем Казанцев с Федоровым уехали в Москву, где Казанцев указал на Иололоса, как человека предавшего интересы партии и присвоившего деньги. Чтобы заслужить доверие партии, его следовало убить. Только из газет Федоров узнал, кого же на самом деле он убил и испытал настоящий шок. В Москве Федоров встретил бежавшего из ссылки Петрова. Они обнаружили, что Казанцев связан с черносотенцами, а вероятно и с охранкой. По возвращении в Петербург при подготовке очередного покушения на Витте Федоров зарезал Казанцева. В газетах появилось разоблачительное заявление Федорова, а затем и письмо Петрова. Кстати, в своих воспоминаниях Витте приводит свидетельства причастности Казаринова наряду с Казанцевым (и связи последнего с охранкой) к организации покушения на себя. А Герасимов в уже цитировавшихся воспоминаниях прямо называет Казанцева агентом московского Охранного отделения.

Тем временем в Финляндии проходил процесс над Тополевым (12.06.07 – 12.10.07) Местные жители не смогли его уверенно опознать, общественный обвинитель снял свои обвинения, и дело было закрыто. Важно, что на этом процессе бывший жандарм Запольский опознал по фотографии Казанцева, как одного из ночевавших у него черносотенцев.

17 июня 1908 г. уставший скрываться Александр Половнев добровольно сдался финским властям, а 31 июля начался очередной процесс. Половнев утверждал, что они поехали в Териоки погулять и побывать на митингах левых, выяснить их настроения. С Казанцевым познакомились только в Териоках. О его планах ничего не знали. Сам Половнев покинул Териоки до убийства и узнал о нем от Ларичкина.
2 октября 1908 г. Половнев был приговорен к 6 годам заключения, за пособничество в убийстве. Он подал апелляцию, но суд опять приговорил его к тому же сроку.

На повторном процессе (12.02.09 – 5.05.09) новым ударом для союзников стало «предательство» A.И. Пруcсакова бывшего кандидата в члены Главного совета СРН, секретаря редакции «Русского знамени» и доверенного лица главы СРН А.И. Дубровина. Из-за конфликта с последним Пруссаков покинул союз. Он написал пьесу «Доктор Зубровин и компания», где в сатирической форме изобразил руководство СРН и некоторых высших чиновников. На процессе Прусаков дал показания о причастности к убийству Герценштейна части руководства СРН. По его словам Дубровин просил найти человека, который за хорошее вознаграждение возьмет на себя вину в убийстве Герценштейна.
В результате 11 апреля 1909 г. финским судьей было удовлетворено ходатайство о привлечении А.И. Дубровина в качестве ответчика, однако тот уехал в Ялту и перед судом не предстал.

Нужно отметить, что суд в Российской Империи происходил на территории и по законам того края, где было совершено преступление. В начале XX века в Финляндии была независимая судебная система, в частности, дело об убийстве Герценштейна рассматривалось финским судом по финским законам. Соответственно, этот суд не заинтересовали показания о причастности Ларичкина к убийству рабочего Мухина в Петербурге или об организации Дубровиным с Юскечичем-Красковским покушения на Гиппиуса. И вызов в суд не стал для Дубровина обязательным: из-за его отъезда не был соблюден ряд юридических процедур, необходимых для этого.

Наконец летом 1909 года финнам был выдан Юскевич-Красковский, а Ларичкин сдался добровольно. На суде он дал подробные признательные показания. Для подготовки покушения за несколько дней до убийства в Териоки выезжали Половнев, Рудзик, Беляев, Александров, Юскевич-Красковский и Казанцев. Непосредственно в день убийства он поехал вместе с Юскевичем-Красковским и Казариновым. Двое последних остались на станции, а он со встретившими их Казанцевым и Половневым пошли к дому, где остановился Герценштейн. Затем они разделились. Ларичкин проследил за депутатом от гостиницы, но не решился выстрелить в него и прошел мимо. Убил Герценштейна Казанцев. Оказавшийся неподалеку Ларичкин бегал за водой для раненого, а потом помог перенести тело Герценштейна в гостиницу. Все заговорщики встретились на железнодорожной станции и уехали в Петербург. По возращении из Териок они поехали на квартиру Юскевича-Красковского. А на следующий день отправились в Союз.

Юскевич-Красковский выдвинул свою оригинальную версию. Казанцев был социал-демократом и готовил убийство Трепова. Союзники поехали в Териоки и выдавали себя за революционеров, чтоб получить от него заказ, а затем разоблачить революционеров. Когда переговоры перешли в решающую стадию в Териоки выехал Юскевич-Красковский и действительно встретился с Казанцевым (на это указывал, например, служитель гостиницы Янович). Это была их единственная краткая встреча. Казанцеву тем временем удалось тайно завербовать Ларичкина для убийства Герценштейна и перехитрить союзников.

Почему они не попытались задержать Казанцева или обратиться за помощью к финской полиции после убийства осталось неясным. Более того свидетели видели Казанцева в Союзе, а Казаринов был с ним хорошо знаком.

Ларичкин в перерыве судебного заседания
Затягивание процесса, на котором освящались неприглядные стороны деятельности Союза, пользовавшегося правительственной поддержкой, раздражало верховную власть. Николай II и Столыпин требовали от финских властей скорейшего окончания процесса, Столыпин в телеграмме предлагал Николаю II даже изменить законодательство, о “предоставлении права имперским властям переносить политические дела из Финляндии в Poccию”.

Но этого не потребовалось. 12 октября 1909 г. суд приговорил обоих подсудимых к 6 годам заключения, Ларичкина за соучастие, а Юскевича-Красковского за подстрекательство к убийству.

Ларичкин боялся мести союзников и был удовлетворен приговором. Он рассчитывал, что за годы заключения союзники о нем забудут, и надеялся остаться живым. Половневу и Юскевичу-Красковскому не пришлось долго сидеть в тюрьме. Уже 27 декабря 1909 г. они были помилованы Николаем II.

Еще раз внимание прессы Ларичкин привлек в 1911 году, когда его судили за убийство Алексея Мухина, совершенное в 1906 г. По этому делу были допрошены и основные фигуранты дела Герценштейна: Ларичкин, Половнев, Юскевич-Красковский, и другие члены боевой дружины. В ЦГИА СПб хранятся копии их допросов на следствии, а также две тетради с собственноручными записями Ларичкина, сделанными им в тюрьме. Они адресованы адвокату, и содержат подробное изложение деятельности боевой дружины и его участия в ней. Пишет Ларичкин и об убийстве Герценштейна, подтверждая сказанное на процессе. Рассказывает, что бегал за водой для умиравшего, а после смерти помог на носилках перенести его тело в дом. Кроме того он пишет о награде: Половнев по поручению Юскевича-Красовского «купил мне тужурку, сапоги и часы и еще кой что по мелочи» . Ларичкин пишет и о том, как Половнев по заданию Юскевича-Красковского и при участии других членов СРН помог скрыться, когда началось следствие.

В бумагах защитника хранится также копия показаний Консатина Булаева, члена СРН вплоть до 1911 года. Он рассказывает о руководящей роли Юскевича-Красковского в Териоках. А так же о подготовке членами боевой дружины убийств Гиппиуса, Милюкова и др.

продолжение в части 2