![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
elliottwave
Очень интересное интервью с Пастуховым опубликовано на слоне . Рекомендую прочитать для понимания скрытых течений и причин событий.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Присоединение Крыма и поддержка конфликта на востоке Украины втянули Россию в очень сложную ситуацию – экономическую и политическую. Страна находится «на историческом переломе», считает российский юрист и доктор политических наук Владимир Пастухов, который живет и работает в Великобритании (visiting fellow в колледже St. Antony Оксфордского университета).
А раз так, то строить прогнозы затруднительно: слишком многое в переломные моменты зависит от роли личности. Однако в разговоре с нами Пастухов детально очертил все возможные сценарии, описал картину мира, какой она видится из Кремля, и пояснил, в каком случае возможна настоящая война с Западом.
А раз так, то строить прогнозы затруднительно: слишком многое в переломные моменты зависит от роли личности. Однако в разговоре с нами Пастухов детально очертил все возможные сценарии, описал картину мира, какой она видится из Кремля, и пояснил, в каком случае возможна настоящая война с Западом.
– С каким периодом российской истории можно сравнить нынешнюю эпоху?
– Нынешняя ситуация уникальна и никаких по-настоящему серьезных прецедентов в русской истории не имеет. Но в силу того, что русская история выглядит цикличной, можно говорить о внешнем сходстве сразу с несколькими периодами.
Первый – это «период реакции» 1912–1917 годов, эпоха, предшествовавшая Февральской революции, со свойственными ей разложением, распутинщиной, окончательным распадом и деградацией государственной машины, нарастанием центробежных тенденций. Эта схожесть очень остро ощущается. То есть нынешняя ситуация – это в первую очередь такой предшестнадцатый год.
Второй – послевоенная заморозка 1948–1953 годов, то есть эпоха «осени патриарха»: запутавшиеся в интригах друг против друга вожди, ощущение глобального политического цугцванга, быстрый переход в отношениях с Западом от сотрудничества к конфронтации.
И наконец, третий период – это пик застоя, 1978–1983, с Афганистаном, сусловщиной, экономической стагнацией.
Эти периоды выпукло вырисовываются и выстраиваются в один ряд. Но все-таки предпочтительнее выглядит аналогия не с советским временем, а с крахом империи.
– Неизбежно ли политическое ухудшение?
– Тенденция состоит в том, что новые зоны «частной свободы» будут закрываться. Сколько это займет времени, неизвестно. Но между Россией, скажем, 1925–1926 годов, в которой убили Фрунзе, и Россией 1934-го, в которой убили Кирова, была такая же огромная пропасть по всем зонам свободной частной жизни. При всем ужасе большевистской диктатуры 1925–1926 годов в России оставались «профессора Преображенские» со своей частной практикой и возможностью порассуждать о советских газетах. Но профессор Преображенский, помещенный Булгаковым в контексте 1935–1937 годов, был бы уже невозможен. Пространство частной свободы почти целиком закрылось.
Если не случится ничего экстраординарного, то все будет происходить в соответствии с известным законом Паркинсона, согласно которому вещи, предоставленные сами себе, имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему. Все тенденции, которые сегодня только намечены, дойдут до своего логического конца.
Возможно ли, что этого не случится? Да. Но надо, чтобы что-то переломило эти тенденции. А для этого необходимо движение воли, вообще совершение исторического подвига. Это гораздо сложнее. В истории чаще срабатывают простые схемы, поэтому я вынужден предположить, что с точки зрения теории вероятности больше шансов, что все будет пущено на самотек, а следовательно, станет только хуже.
– В чем, на ваш взгляд, секрет популярности Владимира Путина?
– Во-первых, это животный страх людей перед будущим, потому что сзади маячат девяностые со всеми их приватизациями, дефолтами и так далее. В целом непонятно и то, что нас ждет впереди. Поэтому срабатывает нормальный стадный инстинкт. Когда лев приближается к стае антилоп, они все группируются вокруг вожака. И в этот момент никто не выясняет, хорош вожак или плох. Общество не уверено в себе. Все это бахвальство, которое развилось после конфликта с Украиной, носит компенсаторный характер, потому что любая агрессия – проявление комплекса неполноценности. Это ощущение неполноценности, чувство скрытого и подавленного страха как раз и компенсируется сегодня общей агрессией и стремлением сплотиться вокруг вождя.
Второй фактор – органичность Путина. Сегодня он один из немногих политиков, кто разделяет главную психологическую травму народа: не игнорирует версальский синдром, а спекулирует на нем. Российское общество поражено версальским синдромом и в этом смысле очень близко подошло к тому состоянию, в котором находились немцы в конце двадцатых-тридцатых годов. Это униженная империя, униженный имперский народ. И Путин дает ответы, которых от него на самом деле ждут.
Наконец, третий фактор.
– Какие факторы могут стать причиной обрушения рейтинга Путина?
– Этот рейтинг будет существовать именно столько, сколько Путин находится у власти. Путин, как и СССР, уйдет непобежденным. На референдуме о сохранении СССР в марте 1991 года проголосовали за как раз 80 с хвостиком процентов граждан, которые сегодня голосуют за Путина. Это же анекдотично. Ровно через шесть месяцев под свист и улюлюканье всех тех, кто сегодня говорит о великой и имперской России, СССР развалился. Помогли ему эти 80 с лишним процентов? Нет. И Путину не помогут. Его рейтинг носит производный характер. Это рейтинг не Путина как личности, а рейтинг вождя. Случись смена вождя – и у нового будут те же 86%.
Природа путинского рейтинга такова, что Путин является тефлоновым. Мне очень трудно представить, что может произойти, чтобы рейтинг Путина упал раньше, чем он потеряет власть. Единственная возможная причина – поражение в крупной серьезной войне. Не дай бог, конечно.
– Кто мог бы стать альтернативой Путину?
– Не стоит переоценивать силу телевидения. Оно не является таким мощным оружием, каким было у советских властей. При этом и советским властям оно не помогло.
Безальтернативность Путина – абсолютнейший пропагандистский миф. Потому что в русской истории любому человеку находилась альтернатива. Но русская история устроена таким образом, что, пока некая альтернатива не реализует сама себя, ее никто не видит.
Безусловно, Путину есть альтернатива. Просто мы о ней «не знаем». Более того, даже нельзя говорить о какой-то одной-единственной альтернативе.
Есть либерально-конституционная альтернатива, которая на сегодняшний момент ассоциируется с двумя именами – Навальным и Ходорковским, или с даже с обоими сразу. Объединения тоже нельзя исключать. Между Лениным и Троцким были весьма непростые отношения, но тем не менее к власти пришли они вместе. Между Гавелом и Клаусом отношения были еще хуже, чем между Лениным и Троцким, но к власти они тоже пришли вместе.
Есть, скажем так, консервативно-демократическая альтернатива Путину, и в ней очень большой набор имен. Это люди типа Кудрина, может быть, Шойгу. То есть те, кто находится внутри аппарата или рядом с аппаратом, но при этом занимают сдержанную позицию в отношении той политической и идеологической вакханалии, которая ассоциируется с брендом «Крым наш».
Третья альтернатива носит реакционный характер. И здесь выбор обширный. Это люди типа Гиркина-Стрелкова с Рогозиным – по отдельности или, не дай бог, вместе взятые.
Но сказать сейчас, у какой альтернативы больше шансов, невозможно. Это знаменитая игра в русскую рулетку, когда неизвестно, какой патрон рано или поздно выстрелит. Дать прогноз нереально в силу того, что страна находится на историческом переломе, когда роль субъективного фактора чрезвычайно высока.
– Как долго государство может существовать без стратегии будущего?
– У российского руководства есть стратегия. Другое дело, что она неэффективна и опирается на ошибочные предпосылки. У Кремля и лично у Путина сформировано глубокое убеждение в том, что Запад обречен на умирание, что он переживает глубочайший кризис и что одним из следствий этого кризиса будет мировой конфликт, при котором – а есть и такая точка зрения – третья мировая война как неотъемлемая часть борьбы за ресурсы все равно неизбежна.
– Может ли начаться настоящая война с Западом, и если да, то как?
– Давайте смоделируем ситуацию, при которой минский процесс заканчивается безрезультатно. У людей, которые сегодня окопались в Донецке и Луганске, есть свои виды на жизнь, которые не всегда целиком и полностью совпадают с видами Кремля. Эти люди будут стремиться провоцировать ситуацию к обострению и при этом, естественно, найдут поддержку у самых разных людей – от чиновников в Кремле до людей в ГРУ и Генштабе, которые их будут вдохновлять. В этой ситуации кто-то спровоцирует попытку реализовать так называемый план «Б», который подразумевает возвращение к идее создания коридора между Ростовом и Тирасполем. Я не говорю уже о том, что потребность в таком коридоре растет каждый день в силу блокады, которую Украина и Молдавия устроили Тирасполю. Локальный конфликт обернется крупномасштабным конфликтом, который охватит как минимум девять-двенадцать юго-восточных областей Украины.
А теперь представим себе положение Запада. Там есть свои принципы и ограничения, свое понимание того, что можно позволить, а что нет. И в условиях, когда конфликт выйдет за пределы Донецка и Луганска, США, с большой вероятностью, примут решение о поставке Украине летального оружия. В ответ Россия окажет сепаратистам поддержку авиацией, потому что иначе Украина задавит пророссийские анклавы с воздуха. В рамках этих процессов могут пострадать западные военные советники. Могут и будут страдать. И дальше что? Кто должен уступить?
Конечно, никто в Кремле умирать не хочет, и там на самом деле хотят изменить в лучшую сторону отношения с Западом. Хотят, но не могут. У Путина совершенно нормальное желание: договориться с Западом. Но на своих условиях.
– Что это за условия?
– Первое: признание права России на внерыночное доминирование, политическое и экономическое, на территории бывшего СССР. Наша доктрина сегодня заключается в следующем: Запад должен смириться и сказать, что Украина, Грузия, Молдавия, Азербайджан – это наша вотчина. Что хотим, то и делаем. То есть предлагается как бы Варшавский договор нового времени.
Второе: Крым таки наш. Потому что это уже функционально важный элемент мобилизационного плана, мы его отдать не можем ни при каких обстоятельствах.
И третье: принцип невмешательства во внутренние дела. То есть никаких больше «списков Магнитского». Мы к вам не лезем, и вы к нам не лезьте.
– Может ли Запад принять условия Путина?
– На Крым Запад, безусловно, мог бы закрыть глаза. Но Запад не готов к другим ключевым элементам: признать имперские амбиции России в части контроля над постсоветским пространством и встать на позицию невмешательства во внутренние российские дела. Запад просто не сможет закрывать глаза на нарушения прав человека. Но и Россия не сможет отказаться от своих условий. Истерия и идеологическая кампания внутри страны до такой степени продвинулись вперед, и Кремль в этой кампании до такой степени впал в зависимость от небольшой, но достаточно маргинальной, очень шумной группы националистически озабоченных граждан, что любой отказ от одного из элементов плана будет воспринят как предательство. Кремль стал заложником своих страхов.
– Чего Кремль добивается на Украине?
– Есть несколько ситуаций, которые выгодны или невыгодны Кремлю. Самый страшный сон – это присоединение Донбасса с его голодными шахтерами, разваленной промышленностью, завышенными ожиданиями и левацкими настроениями к России. Этот сценарий никому в Кремле не нужен.
Поэтому у Кремля очень узкий коридор возможностей. Ему этот регион нужен только в состоянии «управляемого хаоса». Кремлю выгодно, чтобы бардак продолжался вечно. Но такой сценарий менее всего устраивает Украину, потому что для нее он самый болезненный.
– Какой план у Киева по Донбассу?
– Украину тоже устраивают два сценария. Первый – при котором она все-таки устанавливает над Донбассом контроль. Но это практически утопия.
Второй, наиболее для нее оптимальный, – чтобы Кремль забрал Донбасс вместе со всеми сепаратистами, и на этом бы Украина данную страницу истории закрыла и сосредоточилась бы на реформах (хотя на словах, конечно, взывала бы к справедливости и возмездию). Донбасс стал бы тогда для Украины чем-то вроде Курильских островов для Японии.
Так что со стороны России идет очень простая игра: реализовать концепцию Троцкого «ни мира, ни войны». Но этот сценарий опасен именно рисками эскалации. Крупный его недостаток состоит в том, что рано или поздно там все может полыхнуть, но уже не в масштабах конфликта между Россией и Украиной, а полноценный и открытый конфликт между Россией и Европой.
– Как надолго может затянуться холодная война с Западом?
– Самый простой ответ заключается в том, что противостояние России и Запада является их нормальным, естественным состоянием. И противостояние будет продолжаться именно столько, сколько будут сохраняться различия между Россией и Западом.
Одинаковой аномалией является и сегодняшняя истерия, и щенячье западничество начала 90-х. Мы должны стремиться не к тому, чтобы установить с Западом какие-то нереально идеальные отношения, которых нет и быть не может, а к тому, чтобы научиться с ним цивилизованно конкурировать по определенным правилам. К сожалению, пока нормальной конкуренции препятствует различие в убеждениях и ценностях. Россия сегодня так далеко отошла от христианских ценностей, которые при этом активно декларирует, что найти общий язык с Западом, пока эти ценности не будут приведены в какой-то порядок, невозможно.
Нормализация, если она и произойдет, возможна только после смены режима в России.
– Нынешняя ситуация уникальна и никаких по-настоящему серьезных прецедентов в русской истории не имеет. Но в силу того, что русская история выглядит цикличной, можно говорить о внешнем сходстве сразу с несколькими периодами.
Первый – это «период реакции» 1912–1917 годов, эпоха, предшествовавшая Февральской революции, со свойственными ей разложением, распутинщиной, окончательным распадом и деградацией государственной машины, нарастанием центробежных тенденций. Эта схожесть очень остро ощущается. То есть нынешняя ситуация – это в первую очередь такой предшестнадцатый год.
Второй – послевоенная заморозка 1948–1953 годов, то есть эпоха «осени патриарха»: запутавшиеся в интригах друг против друга вожди, ощущение глобального политического цугцванга, быстрый переход в отношениях с Западом от сотрудничества к конфронтации.
И наконец, третий период – это пик застоя, 1978–1983, с Афганистаном, сусловщиной, экономической стагнацией.
Эти периоды выпукло вырисовываются и выстраиваются в один ряд. Но все-таки предпочтительнее выглядит аналогия не с советским временем, а с крахом империи.
– Неизбежно ли политическое ухудшение?
– Тенденция состоит в том, что новые зоны «частной свободы» будут закрываться. Сколько это займет времени, неизвестно. Но между Россией, скажем, 1925–1926 годов, в которой убили Фрунзе, и Россией 1934-го, в которой убили Кирова, была такая же огромная пропасть по всем зонам свободной частной жизни. При всем ужасе большевистской диктатуры 1925–1926 годов в России оставались «профессора Преображенские» со своей частной практикой и возможностью порассуждать о советских газетах. Но профессор Преображенский, помещенный Булгаковым в контексте 1935–1937 годов, был бы уже невозможен. Пространство частной свободы почти целиком закрылось.
Если не случится ничего экстраординарного, то все будет происходить в соответствии с известным законом Паркинсона, согласно которому вещи, предоставленные сами себе, имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему. Все тенденции, которые сегодня только намечены, дойдут до своего логического конца.
Возможно ли, что этого не случится? Да. Но надо, чтобы что-то переломило эти тенденции. А для этого необходимо движение воли, вообще совершение исторического подвига. Это гораздо сложнее. В истории чаще срабатывают простые схемы, поэтому я вынужден предположить, что с точки зрения теории вероятности больше шансов, что все будет пущено на самотек, а следовательно, станет только хуже.
– В чем, на ваш взгляд, секрет популярности Владимира Путина?
– Во-первых, это животный страх людей перед будущим, потому что сзади маячат девяностые со всеми их приватизациями, дефолтами и так далее. В целом непонятно и то, что нас ждет впереди. Поэтому срабатывает нормальный стадный инстинкт. Когда лев приближается к стае антилоп, они все группируются вокруг вожака. И в этот момент никто не выясняет, хорош вожак или плох. Общество не уверено в себе. Все это бахвальство, которое развилось после конфликта с Украиной, носит компенсаторный характер, потому что любая агрессия – проявление комплекса неполноценности. Это ощущение неполноценности, чувство скрытого и подавленного страха как раз и компенсируется сегодня общей агрессией и стремлением сплотиться вокруг вождя.
Второй фактор – органичность Путина. Сегодня он один из немногих политиков, кто разделяет главную психологическую травму народа: не игнорирует версальский синдром, а спекулирует на нем. Российское общество поражено версальским синдромом и в этом смысле очень близко подошло к тому состоянию, в котором находились немцы в конце двадцатых-тридцатых годов. Это униженная империя, униженный имперский народ. И Путин дает ответы, которых от него на самом деле ждут.
Наконец, третий фактор.
Как ни парадоксально, в идеологической области оппозиция не выдвинула никакой реальной альтернативы: оппозиция Путину сегодня носит либо западнический, либо славянофильский характер. То есть, характер крайностей, ни одна из которых сегодня не приемлема. Это не то, что ожидает народ.
– Этот рейтинг будет существовать именно столько, сколько Путин находится у власти. Путин, как и СССР, уйдет непобежденным. На референдуме о сохранении СССР в марте 1991 года проголосовали за как раз 80 с хвостиком процентов граждан, которые сегодня голосуют за Путина. Это же анекдотично. Ровно через шесть месяцев под свист и улюлюканье всех тех, кто сегодня говорит о великой и имперской России, СССР развалился. Помогли ему эти 80 с лишним процентов? Нет. И Путину не помогут. Его рейтинг носит производный характер. Это рейтинг не Путина как личности, а рейтинг вождя. Случись смена вождя – и у нового будут те же 86%.
Природа путинского рейтинга такова, что Путин является тефлоновым. Мне очень трудно представить, что может произойти, чтобы рейтинг Путина упал раньше, чем он потеряет власть. Единственная возможная причина – поражение в крупной серьезной войне. Не дай бог, конечно.
– Кто мог бы стать альтернативой Путину?
– Не стоит переоценивать силу телевидения. Оно не является таким мощным оружием, каким было у советских властей. При этом и советским властям оно не помогло.
Безальтернативность Путина – абсолютнейший пропагандистский миф. Потому что в русской истории любому человеку находилась альтернатива. Но русская история устроена таким образом, что, пока некая альтернатива не реализует сама себя, ее никто не видит.
Кто видел альтернативу Николаю II до тех пор, пока он не подписал манифест об отрешении от власти? И кто видел в качестве этой альтернативы некоего гражданина Ульянова-Ленина, у которого шесть месяцев спустя после отречения императора от престола было около трех тысяч официальных сторонников в 150-миллионной стране? Кто видел альтернативу Сталину до того момента, пока он не упал с инсультом на даче и ему помогли умереть, оставив в таком состоянии? И кто видел в качестве этой альтернативы шута и клоуна Хрущева, который танцевал у Сталина на даче гопака?
Безусловно, Путину есть альтернатива. Просто мы о ней «не знаем». Более того, даже нельзя говорить о какой-то одной-единственной альтернативе.
Есть либерально-конституционная альтернатива, которая на сегодняшний момент ассоциируется с двумя именами – Навальным и Ходорковским, или с даже с обоими сразу. Объединения тоже нельзя исключать. Между Лениным и Троцким были весьма непростые отношения, но тем не менее к власти пришли они вместе. Между Гавелом и Клаусом отношения были еще хуже, чем между Лениным и Троцким, но к власти они тоже пришли вместе.
Есть, скажем так, консервативно-демократическая альтернатива Путину, и в ней очень большой набор имен. Это люди типа Кудрина, может быть, Шойгу. То есть те, кто находится внутри аппарата или рядом с аппаратом, но при этом занимают сдержанную позицию в отношении той политической и идеологической вакханалии, которая ассоциируется с брендом «Крым наш».
Третья альтернатива носит реакционный характер. И здесь выбор обширный. Это люди типа Гиркина-Стрелкова с Рогозиным – по отдельности или, не дай бог, вместе взятые.
Но сказать сейчас, у какой альтернативы больше шансов, невозможно. Это знаменитая игра в русскую рулетку, когда неизвестно, какой патрон рано или поздно выстрелит. Дать прогноз нереально в силу того, что страна находится на историческом переломе, когда роль субъективного фактора чрезвычайно высока.
– Как долго государство может существовать без стратегии будущего?
– У российского руководства есть стратегия. Другое дело, что она неэффективна и опирается на ошибочные предпосылки. У Кремля и лично у Путина сформировано глубокое убеждение в том, что Запад обречен на умирание, что он переживает глубочайший кризис и что одним из следствий этого кризиса будет мировой конфликт, при котором – а есть и такая точка зрения – третья мировая война как неотъемлемая часть борьбы за ресурсы все равно неизбежна.
Поэтому вся стратегия сводится к формуле «мы вас похороним». В Кремле считают, что надо пересидеть Запад, и тогда, в конце концов, последние станут первыми. Отчасти это арабский взгляд на вещи: сиди тихо, ничего не делай, и ты увидишь, как мимо пронесут труп твоего врага. Это стратегия ничегонеделания, при котором нужно укрепляться, изолироваться, готовиться к войне, потому что все равно кто-то начнет, а значит, в случае чего, нужно быть готовым начать первым. Это очень опасная стратегия, потому что она допускает и предполагает возможность нанесения первого, то есть превентивного удара.
– Может ли начаться настоящая война с Западом, и если да, то как?
– Давайте смоделируем ситуацию, при которой минский процесс заканчивается безрезультатно. У людей, которые сегодня окопались в Донецке и Луганске, есть свои виды на жизнь, которые не всегда целиком и полностью совпадают с видами Кремля. Эти люди будут стремиться провоцировать ситуацию к обострению и при этом, естественно, найдут поддержку у самых разных людей – от чиновников в Кремле до людей в ГРУ и Генштабе, которые их будут вдохновлять. В этой ситуации кто-то спровоцирует попытку реализовать так называемый план «Б», который подразумевает возвращение к идее создания коридора между Ростовом и Тирасполем. Я не говорю уже о том, что потребность в таком коридоре растет каждый день в силу блокады, которую Украина и Молдавия устроили Тирасполю. Локальный конфликт обернется крупномасштабным конфликтом, который охватит как минимум девять-двенадцать юго-восточных областей Украины.
А теперь представим себе положение Запада. Там есть свои принципы и ограничения, свое понимание того, что можно позволить, а что нет. И в условиях, когда конфликт выйдет за пределы Донецка и Луганска, США, с большой вероятностью, примут решение о поставке Украине летального оружия. В ответ Россия окажет сепаратистам поддержку авиацией, потому что иначе Украина задавит пророссийские анклавы с воздуха. В рамках этих процессов могут пострадать западные военные советники. Могут и будут страдать. И дальше что? Кто должен уступить?
Когда в тысяче километров от Москвы стоят летательные аппараты, которые могут долететь до российской столицы за считаные минуты, конфликт выходит на другой уровень эскалации. А в Кремле в каждом летательном аппарате видят бомбардировщик, который будет сбрасывать на них бомбы. При этом состояние российских вооруженных сил таково, что серьезной войны с применением обычных вооружений Москва позволить себе не может. То, что мы делаем в Донецке, находится на пределе российских военных возможностей – без применения более серьезного вооружения. На сегодняшний момент это игра с нулевой суммой, и в такой игре можно ожидать какого угодно уровня эскалации. Стратегия Кремля выстроена в «логике Талалихина»: глубокой убежденности в том, что «немец» отвернет, потому что «слабак». Но он может и не отвернуть.
Конечно, никто в Кремле умирать не хочет, и там на самом деле хотят изменить в лучшую сторону отношения с Западом. Хотят, но не могут. У Путина совершенно нормальное желание: договориться с Западом. Но на своих условиях.
– Что это за условия?
– Первое: признание права России на внерыночное доминирование, политическое и экономическое, на территории бывшего СССР. Наша доктрина сегодня заключается в следующем: Запад должен смириться и сказать, что Украина, Грузия, Молдавия, Азербайджан – это наша вотчина. Что хотим, то и делаем. То есть предлагается как бы Варшавский договор нового времени.
Второе: Крым таки наш. Потому что это уже функционально важный элемент мобилизационного плана, мы его отдать не можем ни при каких обстоятельствах.
И третье: принцип невмешательства во внутренние дела. То есть никаких больше «списков Магнитского». Мы к вам не лезем, и вы к нам не лезьте.
– Может ли Запад принять условия Путина?
– На Крым Запад, безусловно, мог бы закрыть глаза. Но Запад не готов к другим ключевым элементам: признать имперские амбиции России в части контроля над постсоветским пространством и встать на позицию невмешательства во внутренние российские дела. Запад просто не сможет закрывать глаза на нарушения прав человека. Но и Россия не сможет отказаться от своих условий. Истерия и идеологическая кампания внутри страны до такой степени продвинулись вперед, и Кремль в этой кампании до такой степени впал в зависимость от небольшой, но достаточно маргинальной, очень шумной группы националистически озабоченных граждан, что любой отказ от одного из элементов плана будет воспринят как предательство. Кремль стал заложником своих страхов.
– Чего Кремль добивается на Украине?
– Есть несколько ситуаций, которые выгодны или невыгодны Кремлю. Самый страшный сон – это присоединение Донбасса с его голодными шахтерами, разваленной промышленностью, завышенными ожиданиями и левацкими настроениями к России. Этот сценарий никому в Кремле не нужен.
Второй вариант – сценарий, при котором Украина устанавливает контроль над Донбассом, фактически санирует там ситуацию, и проблема исчезает. Но это поражение, которое означает, что все добровольцы, которые ездили в Донбасс, возьмут билеты в Москву. И весь Донбасс окажется на Красной площади. Соответственно, этот сценарий тоже допустить нельзя.
Поэтому у Кремля очень узкий коридор возможностей. Ему этот регион нужен только в состоянии «управляемого хаоса». Кремлю выгодно, чтобы бардак продолжался вечно. Но такой сценарий менее всего устраивает Украину, потому что для нее он самый болезненный.
– Какой план у Киева по Донбассу?
– Украину тоже устраивают два сценария. Первый – при котором она все-таки устанавливает над Донбассом контроль. Но это практически утопия.
Второй, наиболее для нее оптимальный, – чтобы Кремль забрал Донбасс вместе со всеми сепаратистами, и на этом бы Украина данную страницу истории закрыла и сосредоточилась бы на реформах (хотя на словах, конечно, взывала бы к справедливости и возмездию). Донбасс стал бы тогда для Украины чем-то вроде Курильских островов для Японии.
Так что со стороны России идет очень простая игра: реализовать концепцию Троцкого «ни мира, ни войны». Но этот сценарий опасен именно рисками эскалации. Крупный его недостаток состоит в том, что рано или поздно там все может полыхнуть, но уже не в масштабах конфликта между Россией и Украиной, а полноценный и открытый конфликт между Россией и Европой.
– Как надолго может затянуться холодная война с Западом?
– Самый простой ответ заключается в том, что противостояние России и Запада является их нормальным, естественным состоянием. И противостояние будет продолжаться именно столько, сколько будут сохраняться различия между Россией и Западом.
Одинаковой аномалией является и сегодняшняя истерия, и щенячье западничество начала 90-х. Мы должны стремиться не к тому, чтобы установить с Западом какие-то нереально идеальные отношения, которых нет и быть не может, а к тому, чтобы научиться с ним цивилизованно конкурировать по определенным правилам. К сожалению, пока нормальной конкуренции препятствует различие в убеждениях и ценностях. Россия сегодня так далеко отошла от христианских ценностей, которые при этом активно декларирует, что найти общий язык с Западом, пока эти ценности не будут приведены в какой-то порядок, невозможно.
Нормализация, если она и произойдет, возможна только после смены режима в России.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2015-09-07 05:33 am (UTC)no subject
Date: 2015-09-07 06:47 am (UTC)"...потому что любая агрессия – проявление комплекса неполноценности..."
Довольно странно слышать такое "кухонно-аналитическое" заявление от доктора политических наук. По логике г-на Пастухова, Штаты – это самая закомплексованная страна мира, так как за последние полвека именно она осуществила наибольшее число агрессивных нападений на суверенные государства. (Я не рискну предположить, что Пастухов зайдёт настолько далеко, чтобы объяснять каждую американскую бомбардировку или интервенцию в к.-л. страну объективной необходимостью для США в отсутствие мандата ООН принуждать эту конкретную страну к миру "ради мира во всём мире", а не собственными геополитическими или экономическими интересами США).
Иными словами, агрессия – это всего лишь средство достижения каких-то целей, возможно, реальных, а возможно, мнимых. Если цели мнимые, то да, причиной появления мнимых целей могут быть комплексы.
"Запад просто не сможет закрывать глаза на нарушения прав человека."
По-моему, в части лицемерия в стиле "здесь вижу – здесь не вижу" Запад ничем не уступает Советскому Союзу и нынешней ЭрЭф. Никаких проблем с игнорированием нарушения прав человека "правильными", "дружественными" режимами ни Запад, ни ЭрЭф никогда не испытывали. Пример Украины, с одной стороны, и Белоруссии и среднеазиатских республик, с другой стороны, перед глазами. Странно, если доктор политических наук искренне считает фактор реального соблюдения / несоблюдения прав человека важным элементом принятия внешнеполитических решений. Разговоры о правах человека всегда были удобным риторическим элементом для объяснения любых действий, эдакой фигурой дипломатического танца, не более того.
Ну и, конечно, умилила вера эксперта в то, что украинские элиты заинтересованы в сосредоточении на каких-то реформах, Донбасс связывает им в этом руки, а потому они де стремятся к миру. По-моему, что власти ЭрЭФ, что власти Украины заинтересованы в продолжении боевых действий на сколь угодно долгий период, т.к. война – это очень удобный новостной фон, на котором довольно эффективно маскируются любые неудачи в экономике, коррупционные непотребства и т.д.
no subject
Date: 2015-09-07 08:16 am (UTC)Общественное мнение западных стран вполне управляемо, т.к. мейнстримные СМИ, хотя и могут занимать диаметрально противоположные позиции по внутриполитическим вопросам, поддержке кандидатур на гос. должности и т.д., находятся в довольно жёсткой либеральной парадигме, определяемой владельцами этих СМИ.
Считать, что массовый читатель СМИ сидит и думает: "А как там дела с правами человека в Бангладеш? Дай-ка я надавлю на наших политиков, чтобы чтобы они завозили сюда побольше беженцев", - если читателю эту проблему не подсовывают в готовом разжёванном виде в массовых СМИ, довольно наивно.
Иными словами, массовый читатель, он же избиратель, думает то, о чём ему предлагают подумать владельцы соответствующих СМИ. А их трудно заподозрить в любви к правам человека ради самих по себе прав человека.
Ваши слова о "плохих" и "хороших" парнях (и одобрение сложившейся практики) как раз и подтверждают сказанное мной: никаких прав человека "вообще" не существует, а права человека есть только у "хороших парней".
И самое главное: кто "хороший", а кто "плохой" парень определяют США и т.д. исходя из своих прагматических интересов, повторю, весьма далёких от идеалов Всемирной декларации прав человека.
В настоящий момент Ваши вкусы совпали со вкусами США и Ко - и на этом основании Вы сделали вывод о том, что "хороший" и "плохой" - это объективные вещи.
Деньги на войну Украине нужны весьма ограниченные, т.к. оружие добрые люди им уже давно поставляют и ещё поставят, сколько нужно, а солдатам платить не нужно, пока есть ресурс "могилизаций". Мёртвым платить тем более не нужно. Кроме того, пока что разгулянное общественное мнение проглатывает любые увеличения военного бюджета, полагая, что в настоящее время имеет место не сталкивание двух дураков (РФ и Украины) лбами, а Священная Война за Ридну Неньку.
no subject
Date: 2016-01-05 08:11 pm (UTC)За 17 лет в инете впервые вижу, чтобы отвечали на сообщение, не читая его. Капец. 😲
--
no subject
Date: 2015-09-07 09:37 am (UTC)no subject
Date: 2015-09-07 04:18 pm (UTC)no subject
Date: 2015-09-08 09:08 am (UTC)no subject
Date: 2015-09-07 08:24 am (UTC)no subject
Date: 2015-09-07 10:25 am (UTC)no subject
Date: 2016-01-05 08:14 pm (UTC)Скажите, пожалуйста, Вы и сегодня считаете, что у самой мощной в мире русской армии "нет шансов" при уничтожении потешной армии "США"? 😞
--
no subject
Date: 2016-01-06 05:01 am (UTC)no subject
Date: 2016-01-05 08:09 pm (UTC)И не только этот. 😁
Статья писалась до начала операции России в Сирии. Сейчас можно сказать, что автор смачно упал лицом в грязь.
Не знаю, почему эта статья попадает в инете на глаза так часто. Таких предателей-бумагомарателей на Западе много. Все они пишут концептуально одно и то же – ложь о России.
--
no subject
Date: 2015-09-07 09:17 am (UTC)Эта фраза просто шедевр! Политолух-то -- святая простота!
Статья набита клише и штампами, содержит слишком много генерализаций. shaptchits указал на некоторые из них.
Попытки РФ восстановить влияние на територии советских республик воспринимается Западом как "имперские амбиции" и подлежат сдерживанию, но при этом мировое доминирование США -- это нормально, никаких имперских амбиций. Двойная мораль зае*ала.
Объяснение высокого рейтинга Путина дано неверно. Страх перед будущим тут ни при чём.
Вообще, когда я вижу людей, не умеющих ничего, кроме как болтать (как этот дохтур политолохии), у меня всегда возникает вопрос - как они устраиваются на работу, особенно за бугром? Там и с реальной профессией трудно найти работу. А эти болтуны как-то пролезают. Может их спецом берут чтобы Россию грязью поливать? Иначе зачем они нужны западникам?
no subject
Date: 2016-01-05 08:23 pm (UTC)"Может их спецом берут чтобы Россию грязью поливать?"
Только хотел открыть Вам глаза, как Вы и сами уже всё поняли. 😁
Зачем этому политолуху терять житейский комфорт на ставке от какого-то пропагандистского органа? Не для этого он сбежал на чужбину.
Кстати, политолух из Малороссии. Возможно, рагуль. Это бы многое объяснило.
--
no subject
Date: 2015-09-07 09:57 am (UTC)Попробуйте пережить доллар ;)))
no subject
Date: 2015-09-07 12:48 pm (UTC)no subject
Date: 2015-09-07 10:42 am (UTC)no subject
Date: 2015-09-07 10:52 am (UTC)Паркинсон
no subject
Date: 2015-09-07 04:56 pm (UTC)no subject
Date: 2015-09-07 05:01 pm (UTC)Ну т.е. речь идет о смутных временах 2010-2015. Ну вот что я думаю на вскидку:
1. ВТО не будет. Сегодняшние правила либеральной торговли будут повсеместно похерены и все страны будут самостоятельно определять свою импортно-экспортную политику, включая пошлины, квотирование, целевые ограничения и т.п.
2. Биржевого установления международных цен на сырье и товары скорее всего не будет, разве что в какие-то мизерных объемах и исключительно для тех покупателй, которым нужно буквально две канистры нефти и три мотка шерсти. Цены на все стратегические поставки сырья или даже просто на достаточно крупные контракты будут определяться прямыми переговорами, как сейчас Россия устанавливает цены на газ
3. Универсальной валюты рассчетов не будет. В торговле с основными странами все перейдут на их местную валюту - с ЕС на евро, с Китаем на юань, с Россией на рубль, с Индией на рупию и т.п. Во взаимной торговле небольших стран с нестабильной экономикой скорее всего будет использоваться полный комплект этих валют - евро, рубль, юань, рупия, возможно йена и еще парочка валют, с уклоном на ведущую региональную валюту. Т.е. весь бСССР скорее всего будет торговать между собой в основном в рублях и немного в евро.
4. Привязки рассчетов к золоту или еще чему-то такому, что на WC зовут ЕМС, не будет
Ничего подобного не случилось. Причем речь у него о 2010 - 2015 годах
Отсюда http://glav.su/forum/3-economics/27/message/4527/#msg4527
no subject
Date: 2015-09-07 08:26 pm (UTC)основные этапы он просчитал, только с последними 2-мя по времени не угадал (куе и т.п.)
а так движемся в верном направлении